«Когда я встретила Алексея, то поняла: это бриллиант, ценность которого еще по-настоящему не поняли», – продолжает Кэрол. Яшин знал про хоккей все – кроме того, что это еще и шоу-бизнес. Или знал, но противился. Драматичное открытие ему, птенцу советской школы, предстояло сделать в Канаде, где хоккей – не религия, как в СССР, а многомиллионное реалити-шоу, полное побед, драм, героев и негодяев.
Отыграв в «Сенаторс» семь лет, он потребовал повышения зарплаты. Не получив своего, отказался выходить на лед. Считал свои запросы элементарно справедливыми: русский легионер дослужился до капитана, сплотил и вывел команду в лидеры, а получает деньги, как новичок. «По контракту Яшин зарабатывал три миллиона шестьсот тысяч долларов за сезон – игроки такого же уровня получали тогда по шесть-семь миллионов, – рассказывает заместитель генерального директора «КХЛ-Маркетинг» Роман Ротенберг. – Попытка пересмотреть действующий контракт до его окончания – беспрецедентный по меркам североамериканского хоккея шаг. А готовность ради этого бастовать – революция и бунт против устоев. Яшин пережил настоящую травлю. Сложно себе представить, чего ему стоило ее достойно пережить, а потом, вернувшись, заиграть на привычно высоком уровне. Надо отдельно отметить роль агента Яшина, построившего для себя лично очень хороший пиар во время той истории».
Алексею готовы были простить все. И его возросший финансовый аппетит, и конфликт с Лигой, и конфликт с прессой. Но ждали от него взамен канонаду ответных реплик и мастерскую режиссуру. А он был похож на быка, который нагнул голову и решил больше не двигаться с места.
Перед камерами запылал капитанский свитер Yashin, который демонстративно сожгли болельщики. Ставки были взвинчены до предела. Замерли все: игроки, агенты, профсоюзы. Если Лига уступит – получит прецедент, посыпятся аналогичные иски от других игроков. Если уступит Яшин, то это моральный крах. Противостояние длилось год. Яшин не играл в сезоне 1999–2000. А потом вышел на лед, по сути ничего не изменив. Но изменившись. Теперь это был человек, который осознал, что любое его слово будет использовано против него. Человек, который строго разделил, что показывать на сцене, что – за кулисами. О командной атмосфере, которая вывела «сенаторов» в верхние строчки, больше не могло быть и речи. Яшин каждый день жил в ожидании известия, что его продали в другой клуб.
Источник фото: Слава Филиппов, Getty
